Всего через 12 дней после кровавой расправы, в результате которой погибли 19 человек и более 400 получили ранения по всей стране, президент Уильям Руто снова направил вооруженную полицию для жестокого подавления протестов. В рабочих районах Найроби и неформальных поселениях на окраинах города полиция открыла огонь боевыми патронами, применила слезоточивый газ и водометы, убив 10 человек и ранив множество других.
Протесты приурочены к 35-й годовщине протестов «Саба Саба» 1990 года, когда часть буржуазной оппозиции возглавила демонстрации с требованиями многопартийных выборов и прекращения правления тогдашнего президента Даниэля арапа Мои, политического наставника Руто и архитектора однопартийной диктатуры в Кении.
Нынешние протесты, организованные в основном рабочей молодежью, вспыхнули в крупных городах по всей Кении, включая Найроби, Накуру, Ньери, Эмбу и Онгата Ронгаи, несмотря на масштабное развертывание сил безопасности. В Найроби полиция перекрыла все дороги, ведущие в Центральный деловой район, и установила не менее 25 заграждений в окрестных рабочих районах. Центр Найроби превратился в город-призрак. Школы и торговые центры закрылись в ожидании насильственных репрессий.
Кенийская национальная комиссия по правам человека сообщила 6 июля о десяти погибших, двадцати девяти раненых, двух случаях похищения и тридцати семи арестах в семнадцати округах страны.
Комиссия зафиксировала многочисленных оперативников в масках, без формы, передвигающихся на немаркированных автомобилях и патрулирующих крупные города. Также отмечалось, что санкционированные государством бандиты с деревянными дубинками, мачете, копьями, луками и стрелами действовали заодно с полицией.
Накануне протестов министр государственной службы Джеффри Руку пригрозил госслужащим дисциплинарными мерами, если они не выйдут на работу 7 июля. Выступая в округе Эмбу во время церковной службы, на которой присутствовал Руто, Руку заявил: «Завтра, в понедельник, не выходной. Все государственные служащие по всей Республике Кения обязаны быть на рабочих местах».
Тем же вечером Руто приказал полиции перекрыть все въезды в центр города и остановил работу железных дорог, что предотвратило саму возможность для государственных служащих выйти на работу. Элитные подразделения Зеленых беретов Кенийских сил обороны были приведены в готовность, что свидетельствует о растущей зависимости режима от армии для подавления оппозиции.
Поддерживаемые режимом бандиты атаковали офисы Кенийской комиссии по правам человека (KHRC) в Найроби. Нападавшие ворвались в здание, разгромили имущество и сорвали пресс-конференцию сотрудников и активистов KHRC. KHRC — одна из немногих организаций, систематически документирующих убийства, ранения и насильственные исчезновения по вине полиции.
Репрессии затронули и буржуазную оппозицию. Ванджику Тигу, одного из лидеров молодежного крыла Партии демократии для граждан (DCP) вице-президента Ригати Гачагуа, арестовали, выпустили под залог, а затем снова задержали в ходе операции под руководством DCI (Управление уголовных расследований). Питера Киньянджуи, координатора молодежного крыла DCP, полиция схватила сразу после выхода из суда в Руиру.
Никто не демонстрирует банкротство кенийского правящего класса более ярко, чем Раила Одинга. Когда-то ведущая фигура буржуазной оппозиции в протестах «Саба Саба» 1990 года, он является теперь партнером правительства, пока Руто воссоздает полицейское государство по образцу Мои.
В преддверии годовщины протестов «Саба Саба» в этом году Одинга объявил о планах проведения памятного митинга на Камукунджи Граундс, символическом месте первоначальных протестов. Однако это должно было стать тщательно спланированным спектаклем, призванным рассеять народный гнев. Когда Камукунджи Граундс, как и ожидалось, остался пустым из-за полицейских блокпостов, Одинга провел пресс-конференцию в роскошных апартаментах отеля Serena в Найроби.
Он цинично предложил «инклюзивный межпоколенческий национальный конклав, чтобы услышать наш народ во всех его проявлениях и выработать неотъемлемые реформы и изменения». Он призвал к «всеобъемлющей реформе полиции, направленной на повышение подотчетности, прозрачности и улучшение отношений между полицией и народом», в то время как полиция правительства, которое он поддерживает, расстреливала протестующих всего в нескольких километрах от него.
Десятилетиями Одинга позиционировал себя в качестве голоса демократического сопротивления, — только чтобы предать каждое массовое движение, которое угрожало выйти из-под контроля буржуазной оппозиции.
После протестов против диктатуры Мои в 1990-х он присоединился к партии KANU Мои и стал министром энергетики. В 2008 году, после сфальсифицированных выборов 2007 года, он вошел в правительство национального единства президента Мваи Кибаки, легитимизируя режим, ответственный за убийство более 1200 его собственных сторонников. Он повторил предательство в 2018 году, поддержав тогдашнего президента Ухуру Кениату. В 2023 году он ненадолго мобилизовал протесты против Финансового законопроекта Руто, продиктованного МВФ, но свернул их, как только они начали превращаться в мощное движение вне его контроля. В прошлом году он присоединился к правительству Руто под лозунгом «диалога».
Одинга быстро теряет контроль. В его политическом оплоте, Луо Ньянза, закипает недовольство. На прошлой неделе в округе Хома-Бей тысячи молодых людей участвовали в похоронной процессии убитого блогера Альберта Оджванга и штурмовали полицейский участок Мавего, который они подожгли. Оджванг был арестован в Хома-Бей и перевезен в Найроби, где его пытали и убили в полицейском участке. Участники траурной процессии требовали вернуть его тело на место ареста. По словам членов семьи, Одинге посоветовали не присутствовать на похоронах. Газета Standard сообщила, что это был «первый случай, когда Раиле запретили присутствовать на похоронах в Луо Ньянзе», что свидетельствует об историческом разрыве с населением, долгое время сдерживаемым племенной демагогией Одинги.
За кризисом в Кении пристально наблюдает мировая финансовая элита. Журнал Economist, рупор «финансовой аристократии», как называл его Маркс, выступил с предупреждением под заголовком: «Уильям Руто ведет Кению в опасном направлении». В статье говорилось, что «авторитарные инстинкты Руто разжигают спираль насилия», и выражалось сожаление, что «спираль бунтов и репрессий подрывает гражданские свободы и может поставить под угрозу экономические реформы». Журнал выразил обеспокоенность тем, что «неспособность Руто создать консенсус может задержать или сорвать столь необходимые экономические реформы», призвав его покинуть пост до выборов 2027 года в пользу менее дискредитированной фигуры, способной обеспечить проведение мер жесткой экономии.
Углубляющийся кризис в Кении — не результат действий одного человека или одного правительства. Это итог десятилетий капиталистического правления коррумпированной буржуазной элиты, подчиненной империализму и враждебной интересам рабочих масс. Жестокие репрессии, санкционированные Руто, соучастие таких фигур, как Одинга, и усиливающееся подавление демократических прав указывают на один вывод: капиталистический класс не может играть прогрессивной роли в кенийском обществе.
Предупреждения журнала Economist отражают нервозность в правящих кругах по всему миру. Их беспокоит не кровопролитие или наступление на демократические права, а то, что жесткие репрессии Руто могут спровоцировать неуправляемое восстание, угрожающее мерам жесткой экономии, продиктованным МВФ.
Больше всего их пугает, что восстание на улицах Кении может вызвать более широкий взрыв по всей Восточной и Южной Африке. Такие же условия существуют во всем регионе: 40-летняя диктатура Мусевени в Уганде, предвыборные репрессии в Танзании, массовый гнев в Мозамбике и социальная напряженность в крайне социально-неравной Южной Африке. Протесты в Кении — предвестник более широких революционных потрясений.
Но стихийного гнева недостаточно. История Кении полна предательств со стороны оппозиционеров, которые направляли народную борьбу в объятия режимов, которым они якобы противостояли, чтобы защитить капиталистический порядок.
Рабочий класс должен возглавить протестное движение, сформировав революционное руководство, опирающееся на перспективу социалистического интернационализма. Борьба за демократические права и экономическую справедливость неотделима от борьбы за свержение капитализма. Это требует четкой политической программы, основанной на создании правительства рабочих и крестьян, экспроприации правящей элиты и иностранного капитала и реорганизации общества в интересах большинства, а не прибылей меньшинства.