В своем ежегодном докладе Банк международных расчетов (БМР), координирующий деятельность центральных банков, нарисовал картину мировой экономики и финансовой системы, которые становятся все более раздробленными, полными противоречий, конфликтов и уязвимостей на фоне долгосрочного глобального замедления экономического роста.

Доклад резко контрастирует с относительно оптимистичным докладом, представленным год назад.

Согласно нынешней оценке: «Перспективы глобальной экономики стали значительно более неопределенными и непредсказуемыми в последние месяцы, что заметно отличается от относительного оптимизма прошлого года, когда казалось, что мягкая посадка возможна. Торговые потрясения теперь угрожают изменить глобальный ландшафт, поскольку давние политические и экономические отношения ставятся под вопрос», — говорится в первых строках первой главы доклада, опубликованного в воскресенье.

Непосредственное внимание уделяется торговой политике США и потрясениям, вызванным тарифами Трампа с их «неизвестным конечным масштабом и воздействием». Они «подняли показатели экономической неопределенности до уровней, обычно ассоциирующихся с кризисами, и вызвали высокую волатильность на финансовых рынках».

Однако еще до экономической войны Трампа мир «уже сталкивался с серьезными уязвимостями».

Они уходят корнями в сами основы глобальной экономики, которая, как отмечается во введении доклада, «сталкивается с давними и новыми вызовами. Рост производительности в течение десятилетий снижается во многих развитых экономиках, а в последнее время и в нескольких развивающихся странах, что тормозит общий экономический рост».

Экономики стали более уязвимыми в отношении инфляции из-за старения населения и возникающего дефицита рабочей силы, а также фрагментации торговли, которая «может еще больше снизить гибкость предложения».

Кроме того, «высокий государственный долг в нескольких юрисдикциях делает финансовую систему уязвимой к повышению процентных ставок, одновременно ограничивая способность правительств реагировать на неблагоприятные события».

Использование слова «несколько» значительно преуменьшает ситуацию, поскольку растущий долговой кризис сосредоточен в крупнейших экономиках.

США имеют долг в 36 триллионов долларов, который растет темпами, повсеместно характеризующимися как «неподдерживаемые». В Великобритании, пережившей серьезный кризис в 2022 году, звучат предупреждения о распродаже на рынке облигаций из-за высокого уровня долга. Европейские страны, особенно Франция и Италия, обременены долгами, а премьер-министр Японии сравнил финансовое положение своей страны с ситуацией в Греции в 2010-х годах.

В докладе говорится, что хотя более высокий уровень государственного долга «устойчив при наличии сильного роста доходов и низких процентных ставок, текущие и будущие условия выглядят менее благоприятными».

Это тоже можно считать преуменьшением, поскольку, как продолжает сам доклад, «экономический рост, как ожидается, останется слабым в обозримом будущем», а процентные ставки «могут не вернуться к низким уровням, наблюдавшимся в десятилетие перед пандемией».

Эти нарастающие проблемы усугубляются серьезными изменениями на финансовых рынках, которые вызваны ростом частных кредиторов — так называемых небанковских кредитных организаций (НБКО). Их растущее использование в финансировании государственного долга «увеличило риски ликвидности на рынках облигаций, повышая вероятность возникновения угроз финансовой стабильности за пределами традиционных банковских систем».

Комментируя эти риски, доклад отмечает, что «растущая доля долгосрочного кредитования малых и средних, а также высокозакредитованных компаний обеспечивается частными кредитными фондами», которые, в свою очередь, финансируются пенсионными фондами и страховыми компаниями. Связи в этой форме финансирования «печально известны своей непрозрачностью».

Общий результат заключается в том, что «финансовые условия, а также риски финансовой стабильности все больше зависят от игроков НБКО». Но «традиционные» банки, в конечном итоге, тоже вовлечены, поскольку именно они поддерживают частные рынки.

Финансовый кризис 2008 года, говорится в докладе, был в первую очередь банковским кризисом, связанным с ипотечными рынками. Но сегодня ландшафт имеет «государственные рынки облигаций в своем центре и управляющих активами различных типов в качестве ключевых посредников».

Это особенно характерно для рынка репо, где хедж-фонды используют государственные облигации в качестве залога для очень краткосрочных заимствований у банков с целью финансирования высокорискованных сделок.

«Используя государственные ценные бумаги в качестве залога на рынках репо для заимствования денег на покупку дополнительных ценных бумаг, эти стратегии повышают доходность, но также уязвимы перед лицом неблагоприятных шоков на рынках финансирования, денежных или производных инструментов. Эта уязвимость еще больше возросла, поскольку условия финансирования становятся все более мягкими».

Кредиторы, как показывает доклад, «перестали накладывать сколько-нибудь значимые ограничения на кредитные операции хедж-фондов».

Это делает весь рынок более уязвимым к потрясениям, поскольку «даже незначительное увеличение потерь может спровоцировать вынужденную распродажу и усилить финансовую нестабильность». Это было очевидно как во время потрясений на рынке в марте 2020 года, в начале пандемии, так и во время турбулентности в апреле этого года.

В ответ на неожиданный масштаб «ответных тарифов» Трампа в «День освобождения» 2 апреля процентные ставки по государственным облигациям резко выросли. Но вопреки обычной практике доллар США упал на международных валютных рынках, и в течение нескольких дней рыночной мантрой было «продавать Америку».

В докладе указывается на комплексные последствия повышения тарифов в нынешних условиях.

«Мировая экономика — это не набор изолированных островов; она состоит из плотной сети взаимосвязей между поставщиками, клиентами, потребителями и финансовыми посредниками, которые их связывают. Эта деятельность пересекает границы, так что товары, участвующие в торговле, проходят множество этапов прибавления добавленной стоимости, прежде чем попасть к конечным потребителям».

И нарушение цепочек поставок снова приведет к «неожиданному росту инфляции».

Вопрос инфляции ставит перед БМР и всеми центральными банками — хранителями интересов финансового капитала — одну из самых серьезных проблем, а именно, реакцию рабочего класса.

Сам доклад использует осторожные формулировки, заявляя, что «домохозяйства… могут проявлять меньшую терпимость к снижению реальной заработной платы после резкого роста стоимости жизни после пандемии».

В своих комментариях к докладу управляющий директор БМР Агустин Карстенс был немного более прямолинеен.

«Если появятся свидетельства отрыва от целевых показателей [кодовое слово для роста классовой борьбы рабочего класса за повышение заработной платы из-за ожидания дальнейшего роста цен], центральные банки должны решительно реагировать на инфляционные шоки».

Это означает, что процентные ставки должны быть повышены, даже если это ввергнет экономику в рецессию. Фактически, доклад БМР рассматривает такое развитие событий как положительное с точки зрения инфляции, заявляя, что глобальная рецессия может смягчить ее рост.

БМР также обнажил свои классовые клыки, когда речь зашла о борьбе с общим замедлением и растущим фискальным кризисом, отраженным в росте государственного долга.

Доклад настаивает, что так называемые «структурные реформы» являются ключом к решению давних проблем низкого экономического роста и производительности, с которыми сталкиваются многие экономики в последние десятилетия, и что такие реформы — единственный способ преодолеть это.

«Ни экспансионистская денежно-кредитная политика, ни экспансионистская фискальная политика не могут быть долгосрочными драйверами роста».

В капиталистической экономике, где «производительность» в конечном итоге основана на скорости, с которой прибавочная стоимость — основа прибыли — может быть извлечена из рабочего класса, «структурные реформы» сводятся к сокращению доли труда в национальном доходе и ухудшению условий труда.

Та же классовая динамика прослеживается в рекомендациях БМР по сокращению государственного долга, который он назвал источником финансовой нестабильности.

В докладе заявляется, что страны, сталкивающиеся с «крупными фискальными дефицитами и ограниченным фискальным пространством, должны проводить фискальную консолидацию». Но документ исключает достижение этого за счет повышения налогов на корпорации и богатых, утверждая, что «сильный фокус на налоговой консолидации может еще больше замедлить рост».

В условиях, когда все правительства увеличивают военные расходы до самого высокого уровня в послевоенный период, «фискальная консолидация» означает усиление атак на социальные права, такие как здравоохранение, образование и пенсии, что, в свою очередь, ударит по рабочему классу гораздо сильнее, чем происходило до сих пор.

Доклад БМР является предупреждением как о глубине и растущей интенсивности кризиса глобальной капиталистической экономики, так и о реакции правящего класса и его государственных институтов на него.