Это первая статья серии из трех частей.
В ноябре прошлого года сталинистская Коммунистическая партия Кении (КПК) провела II съезд в деловом районе Найроби Аппер-Хилл под лозунгом «Развитие национально-демократической революции во имя подлинно независимой социалистической Кении».
Это событие привлекло значительное внимание ведущих капиталистических СМИ Кении — Standard, Citizen Digital, Business Times Kenya и Nairobi Wire, — а также международных сталинистских изданий, таких как Peoples Dispatch и Peoples Democracy, англоязычного еженедельника Коммунистической партии Индии (марксистской).
Сталинистские партии по всему миру, самые контрреволюционные организации на планете, направили съезду послания солидарности. Коммунистическая партия Китая, безжалостно навязывающая рабочим потогонную систему в интересах иностранных и местных капиталистов, в которой заправляют миллиардеры и бюрократы, выразила свою поддержку. Коммунистическая партия Индии (марксистская), сыгравшая важную роль в поддержании национальных коалиционных правительств, которые продвигали правые рыночные «реформы», направленные на превращение Индии в центр для иностранных инвестиций и дешевой рабочей силы, также выразила свою поддержку. К ним присоединилась Южноафриканская коммунистическая партия, которая недавно выступила в защиту политики правительства Африканского национального конгресса, уморившего голодом по меньшей мере 78 шахтеров в золотой шахте в Стилфонтейне, также послала свои приветствия.
В центре внимания съезда был вопрос о переименовании КПК в Марксистскую коммунистическую партию Кении (МКП-К) в ответ на внутренний кризис партии после того, как генеральный секретарь Бенедикт Вачира и национальный председатель Мвандавиро Мганга покинули партию и присоединились к правительству президента Уильяма Руто в 2022 году, что разоблачило сталинистов как инструмент кенийской буржуазии.
С тех пор Руто ввел меры жесткой экономии, продиктованные Международным валютным фондом (МВФ), повысил налоги и провел социальные сокращения, одновременно усиливая полицейские репрессии против рабочих и молодежи. В то же время он укрепил связь Кении с американским империализмом, трансформировав Кению в одного из «основных союзников вне НАТО» и поддержав усилия Вашингтона по переустройству Ближнего Востока посредством геноцида, смены режима и войн. Он также направил кенийскую полицию на Гаити для помощи местным элитам и подавления миграции из стран Карибского бассейна в Соединенные Штаты.
В прошлом году меры жесткой экономии в Кении спровоцировали протесты «поколения Z», когда миллионы кенийцев, особенно молодежь, вышли на массовые демонстрации по всей стране, преодолевая племенные разногласия, которые долгое время культивировались правящим классом. Полиция ответила массовым насилием, в результате чего более 60 протестующих были убиты, а еще сотни получили ранения. За этим последовала волна забастовок, в ходе которых сотни тысяч учителей, медицинских работников, сотрудников аэропортов, окружных государственных служащих и преподавателей мобилизовались, чтобы выступить против сокращений бюджета, схем приватизации и невыполненных обещаний в отношении заработной платы и набора персонала.
Восстание «поколения Z» потрясло правительство и весь правящий класс Кении. Аналогичные протесты распространились на Нигерию, Гану, Уганду и Мозамбик. Правящие классы в столицах по всей Африке опасались, что и у них могут вспыхнуть беспорядки, вызванные углубляющимся глобальным капиталистическим кризисом.
В ответ на эту радикализацию кенийские сталинисты рядятся в новые «левые» одежды. МКП-К одобрила новый устав и манифест, в которых взяла на себя обязательство «демонтировать эксплуататорские капиталистические структуры и построить справедливое общество», приняла символ серпа и молота и выбрала Интернационал в качестве своего официального гимна.
Букер Омоле, бывший заместитель председателя КПК, был избран генеральным секретарем. Он заявил, что новое руководство «воплощает дух нашей борьбы, уделяя особое внимание созданию массового революционного движения». Он заявил, что миссия МКП-К заключается в «укоренении партии в трудящихся массах», чтобы «нести факел демократической революции нашего народа».
Далекий от создания «подлинного массового революционного движения», съезд МКП-К подтвердил то, что и так было ясно: несмотря на добавление к своему названию слова «марксистская», партия ориентирована вовсе не на рабочий класс. Она остается прокапиталистической националистической организацией, представляющей интересы отдельных слоев буржуазии и среднего класса. Ее идеологическим наследием является не марксизм, а контрреволюционные традиции сталинизма и его брата-близнеца маоизма.
Съезд четко сформулировал это, одобрив манифест, в котором утверждалось — в соответствии с реакционной сталинистской «теорией двух стадий», — что борьба за социализм в Кении должна сначала пройти стадию «демократического» капитализма, которая должна быть достигнута посредством «национально-демократической революции» — союза между рабочим классом и «патриотическими» и «некомпрадорскими» элементами буржуазии.
В рамках этой «национально-демократической революции» МКП-К выступает за сохранение системы прибыли и предполагаемый национальный, управляемый государством путь развития кенийского капитализма в качестве первого шага к социализму, переход к которому планируется в неопределенном будущем. МКП-К призывает к созданию «смешанной экономической системы, в которой сосуществуют государственный, частный и кооперативный секторы».
Капиталистические прибыли кенийской буржуазии также должны быть защищены от внешней конкуренции. «Политика либерализации, проводимая неолиберализмом, которая открывает местные рынки для недобросовестной иностранной конкуренции, привела к замедлению развития сельского хозяйства, торговли и промышленности Кении. МКП-К настаивает на обязанности государства защищать и поддерживать эти отрасли. Хотя иностранные инвестиции приветствуются, они не должны подрывать те сферы, которыми кенийцы способны управлять самостоятельно, или ставить под угрозу суверенитет страны».
МКП-К настаивает на необходимости переговоров по «облегчению долгового бремени» с империалистическими институтами, такими как МВФ и Всемирный банк, заявляя, что «вопрос о внешнем долге Кении будет решаться с кредиторами, чтобы обеспечить облегчение долгового бремени, способствуя восстановлению экономики и ее росту». Другими словами, сталинисты стремятся к более комфортному соглашению с империалистическими кредиторами, но именно рабочий класс так или иначе будет продолжать выплачивать долги коррумпированного кенийского правящего класса.
Программа МКП-К представляет социализм как свою конечную цель, однако на практике она стремится к созданию якобы независимой, самодостаточной капиталистической экономики. В ней прямо говорится: «В конечном счете, МКП-К стремится построить независимую, национально интегрированную и самодостаточную экономику путем мобилизации ресурсов Кении». Она также заявляет о своем неприятии «неолиберальных экономических рамок», вместо этого выступая за «местную, творческую политику, основанную на приоритетах и ресурсах Кении».
Утопия капиталистической экономической автаркии МКП-К — это перелицовка теории «социализма в одной стране», государственной политики сталинизма в СССР и маоизма в Китае, лишенная даже номинальных социалистических атрибутов. В случае и СССР и КНР подобная политика привела к реставрации капитализма.
Эти события подтвердили давний анализ троцкистского движения, представленного сегодня Международным Комитетом Четвертого Интернационала (МКЧИ). МКЧИ настаивает на том, что конец Советского Союза в 1991 году был вызван крахом не социализма, а сталинизма и его националистической ориентации, которая была неспособна противостоять давлению глобализированной мировой экономики.
Задолго до того отказавшись от борьбы за мировую социалистическую революцию, сталинистская бюрократия отреагировала на углубляющийся кризис советской экономики и растущие волнения рабочего класса курсом на интеграцию в систему глобального капитализма, обеспечив себе привилегии путем реставрации капиталистической частной собственности.
Распад СССР был не изолированным событием, а симптомом более широкого процесса развала послевоенного порядка и усиления фундаментального противоречия капитализма — противоречия между мировой экономикой и устаревшей и реакционной системой национальных государств.
Вместо того чтобы открыть эру, которую буржуазные пропагандисты провозгласили «концом истории» и триумфом капиталистической демократии, крушение Советского Союза и слом его автаркической экономической модели предвещали трансформацию или крах всех партий и институтов, построенных на национальном экономическом регулировании, социальных реформах и импортозамещающей индустриализации. Ни одно из основных противоречий капитализма, приведших к революционной борьбе в XX веке, — войны, социальное неравенство, фашистская реакция, — не были разрешены.
Сегодня, столкнувшись со взрывоопасным гневом по поводу социального неравенства, вызванного десятилетиями жесткой экономии в постсоветский период, правящие классы вновь готовится к войне и установлению фашистских диктатур.
В Кении кризис проявился в массовых мерах жесткой экономии, повышении налогов и растущем социальном неравенстве — 8300 самых богатых кенийцев контролируют больше богатства, чем 99,9% самых бедных (более 44 миллионов человек), — и усилении полицейских репрессий.
МКП-К пытается восстановить доверие к себе среди рабочих и молодежи на фоне растущей массовой оппозиции правительству Руто, к которому теперь открыто присоединилось Оранжевое демократическое движение (ОДД), лидер которого, миллиардер Раила Одинга, долгое время играл роль подавителя социальных волнений и направлял недовольство масс в тупиковые парламентские маневры. Слева быстро возникает политический вакуум.
В этих условиях ребрендинг МКП-К является целенаправленной попыткой блокировать растущую оппозицию политическому истеблишменту Руто-Одинги среди лево-ориентированных рабочих и молодежи. Представляя интересы состоятельной верхушки среднего класса, сталинисты делают ставку на подавление рабочего класса и его дальнейшее подчинение существующему политическому порядку.
МКП-К призывает к повороту в сторону Китая
Несмотря на свою леворадикальную риторику и националистические призывы уделять приоритетное внимание кенийскому капитализму, МКП-К позиционирует себя в качестве инструмента той части буржуазии, которая недовольна близкими отношениями правительства Руто-Одинги с Соединенными Штатами. Поскольку Кения мало что выигрывает от своего стратегического партнерства с Вашингтоном, эти группировки рассматривают Китай как более выгодную альтернативу. Здесь маоистское происхождение МКП-К и связи ее руководства с Китаем рассматриваются как важный фактор укрепления отношений с Пекином.
С момента обретения независимости шесть десятилетий назад кенийская буржуазия была верной марионеткой империализма. В Кении размещены британские и американские военные базы, а ее правительство содействует разведывательным операциям империалистов и участвует в их программах по борьбе с «терроризмом». Военные интервенции Кении, включая ее вторжение в Сомали под предлогом борьбы с исламистской группировкой «Аш-Шабааб» в 2011 году, были осуществлены в соответствии с геостратегическими целями США по контролю над Африканским Рогом. Найроби также возглавляет координируемую Западом полицейскую миссию на Гаити, поддерживает израильский геноцид палестинцев и американо-британские авиаудары по Йемену.
В прошлом году кульминацией этих отношений стало то, что Вашингтон объявил Кению одним из «основных союзников вне НАТО». Присвоение этого статуса делает Кению единственной африканской страной к югу от Сахары, которая поддерживает тесные отношения сотрудничества в области обороны с США.
Однако за последние полтора десятилетия чрезвычайный рост китайского экономического влияния создал социальную основу для прокитайской фракции в правящем классе и слоях преуспевающего среднего класса.
Двусторонний товарооборот между Найроби и Пекином вырос примерно с 2,4 миллиарда долларов в 2011 году до более чем 5,3 миллиарда долларов в 2018 году. Эта тенденция продолжилась, и в 2024 году объем китайского экспорта в Кению достиг 7,8 миллиарда долларов. Пекин сыграл важную роль в финансировании и строительстве крупных инфраструктурных проектов, включая железную дорогу стандартной колеи Момбаса–Найроби (SGR), супермагистраль Тика, облегчающую транспортировку сырья и готовой продукции между Найроби и вторым по значимости промышленным городом страны Тика, а также такие проекты, как нефтяной терминал Кипеву в порту Момбасы, порт Ламу, плавучий мост Ливатони и плотина Тваке.
Эти годы китайских инвестиций и торговли совпали с экономическим ростом Кении, который в среднем составлял почти 5 процентов в год в период с 2015 по 2019 год. Этот рост способствовал появлению небольшого, хрупкого, но растущего городского среднего класса — почти треть которого находится на грани финансового краха и возвращения в нищету.
Этот слой находит себе выражение в МКП-К. Генеральный секретарь организации Омоле наслаждается комфортом в отдельном доме в Секимау: богатом, закрытом сообществе, удаленном от повседневной борьбы рабочего класса, подавляющее большинство которого живет в трущобах, таких как Кибера и Матхаре, или ютится в забитых людьми квартирах в Истленде, Гитурае и Руиру. Штаб-квартира МКП-К находится в Килелешве, одном из самых богатых районов Найроби, где арендная плата за квартиру с двумя спальнями в три раза превышает зарплату среднего рабочего. Руководство партии также позволяет себе регулярные поездки в Пекин.
Таким образом, МКП-К превратилась в наиболее ярую прокитайскую фракцию, выражающую интересы слоев среднего класса и буржуазии, которые извлекли выгоду из роста экономического влияния Китая на континенте. Ребрендинг партии происходит на фоне интенсивных дебатов внутри правящего класса по поводу внешнеполитического курса страны — дебатов, обострившихся из-за урезания финансирования агентства USAID президентом США Трампом.
Помощь США ежегодно приносила кенийской экономике около 1,68 миллиарда долларов, при этом 1 миллиард долларов приходился на прямую двустороннюю и многостороннюю помощь и еще 678 миллионов долларов — на ту или иную косвенную поддержку. Ожидается, что закрытие USAID приведет к потере 35 000 рабочих мест в Кении, что еще больше дестабилизирует и без того хрупкую экономику.
В 2000-х годах кенийские сталинисты сотрудничали с кенийской буржуазией и империализмом США и Великобритании при разработке Конституции 2010 года. Они одобрили военное вмешательство Кении в Сомали в 2011 году, заявив: «Мы приветствуем администрацию господина [Ухуру] Кениаты за смелый шаг по обеспечению безопасности наших границ… И, конечно, все могут согласиться с тем, что после кенийской интервенции в Сомали случаев терроризма было очень мало».
Более десяти лет спустя МКП-К призывает к фундаментальной переориентации внешней политики Кении, выступая за разворот от США и европейских империалистических держав в сторону более тесного сотрудничества с капиталистическим Китаем. В прошлом году генеральный секретарь Омоле посетил Лондон для участия в мероприятии, организованном британской сталинистской группой «Друзья социалистического Китая» под названием «Африка, Китай и подъем глобального Юга». В своей речи Омоле сказал:
[/blockquote] Сегодня Китай выступает в качестве противодействующей [империализму] силы, предлагая альтернативный путь, основанный на взаимном уважении и сотрудничестве. Его восхождение без порабощения других стран отличает его от Запада, который накопил свое богатство за счет Глобального Юга. Политика невмешательства Китая решительно противостоит западному интервенционизму, наследие мародерства и колониализма которого все еще преследует такие регионы, как Африка, и определяет их характер.
Взаимодействие Китая с Африкой действительно стало отличительной чертой новой эры, характеризующейся стратегическим партнерством и взаимовыгодным сотрудничеством. Благодаря таким инициативам, как «Один пояс, один путь», Китай бросает вызов доминированию западного финансового капитала в Африке, предлагая столь необходимые и устойчивые альтернативы для развития… Его вклад в развитие Глобального Юга, от инфраструктуры до технологий, свидетельствует об изменении тенденций глобализации.
Отстаивая новый и справедливый международный порядок, основанный на социалистических идеалах с китайской спецификой, Китай помогает миллиардам людей вырваться из нищеты и способствует национальному развитию. В отличие от западного лицемерия в отношении прав человека, Китай придает особое значение экономическим правам и суверенитету как признакам истинного равенства. [/blockquote]
Это ложь. Китай — не социалистическое государство, а капиталистическая полицейская диктатура, управляемая Коммунистической партией Китая (КПК), аппаратом, который жестоко подавил рабочий класс во время массовых демонстраций на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, прежде чем ускорить полномасштабную капиталистическую реставрацию. Сегодня КПК является правящей партией китайской буржуазии и олигархов-миллиардеров.
Что еще более важно, становление Китая как значительной экономической державы не привело к мирному развитию капитализма, а лишь усилило конфликты между Пекином и империалистическими державами. В то время как правящая олигархия Китая ограничивает прямое империалистическое разграбление своих огромных ресурсов, рабочей силы и быстро развивающихся технологий, западные державы, движимые углубляющимся кризисом, полны решимости устранить все эти ограничения, в случае необходимости прибегнув к войне. Неспособный хоть как-то апеллировать к рабочему классу, китайский режим реагирует на эти угрозы, колеблясь между бряцанием оружием и попытками переговоров с империалистическими державами.
МКП-К намеренно преуменьшает опасность войны. Более того, партия пропагандирует ложную теорию «многополярности», которая утверждает, что бывшие колонии могут более или менее мирно сосуществовать с империалистическими державами НАТО. В ее новом манифесте говорится:
Ослабление доминирования доллара США и рост альтернативных экономических структур, таких как БРИКС, являются предвестниками мирового порядка, который больше не скован американским империалистическим диктатом. Эта трансформация позволит процветать национально-освободительным революциям, которые приведут к возрождению социализма и народной демократии в угнетенных странах. Упадок империализма предвещает светлое будущее, в котором нации будут стремиться к подлинной независимости, миру и социальной справедливости на своих собственных условиях.
Эта перспектива совершенно несостоятельна, поскольку основана на иллюзии, будто США и европейские державы пассивно примут свой упадок и позволят Китаю укрепить контроль над ключевыми полезными ископаемыми и природными ресурсами в Африке и за ее пределами. На самом деле Вашингтон потратил последние три десятилетия на ведение непрерывных войн в Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в Африке в отчаянной попытке компенсировать свой экономический упадок. Сегодня Китай оказался в окружении расширяющейся сети военных альянсов под руководством США.
Это обостряющееся соперничество находит резкое отражение в агрессивной переориентации администрацией Трампа внешней политики США, направленной на обеспечение доступа к критически важным ресурсам и глобальным торговым путям. Трамп предложил аннексировать Гренландию и установить контроль над Панамским каналом, который является ключевым как для мировой торговли, так и для военной логистики, одновременно усиливая экономическое и военное давление на Канаду и Латинскую Америку, чтобы укрепить господство США в Западном полушарии.
Эти маневры являются частью более широкой стратегии конфронтации с Китаем. Вашингтон наращивает экономическую войну, расширяет торговые ограничения и стремится доминировать в глобальных цепочках поставок, особенно в области полупроводников и редкоземельных металлов, которые имеют решающее значение для современной промышленности и военных технологий.
БРИКС не в состоянии стать альтернативой США. Это рыхлая коалиция капиталистических государств, связанных только общим признанием угрозы своему существованию, исходящей от глобального господства Вашингтона и гегемонии доллара. Государства-члены и кандидаты, такие как Индия и Пакистан или Иран и Саудовская Аравия, неоднократно оказывались на грани войны из-за давней геополитической напряженности, которая прямо противоречит представлению о сплоченном блоке, как его изображают кенийские сталинисты.
Ориентация МКП-К на Пекин не имеет ничего общего с какой-либо солидарностью с китайским рабочим классом, который сталкивается с перспективой катастрофической войны. В действительности, МКП-К хочет обеспечить приток китайского капитала для обогащения кенийской буржуазии, надеясь эксплуатировать ложное представление о Китае как о социалистическом государстве. Сталинисты рассчитывают, что это поможет кенийской буржуазии сдерживать классовую борьбу.
Единственной реальной перспективой борьбы с безжалостной эскалацией войны империалистическими державами является построение революционного, социалистического антивоенного движения в международном рабочем классе.
Продолжение следует.